Читать онлайн «Две ночи и тысячи дней (СИ)» автора. Злобный Гений. — RuLit — Страница 42

— Так он еще и не ассасин. Пусть пока помучается, — хмыкнул Джаред, с улыбкой наблюдая, как Дженсен закипает все сильнее и сильнее.

Хазира придвинула к себе низкий пуфик, села возле Дженсена, положила его ногу себе на колено и принялась ощупывать. Дженсен шипел и смотрел даже как-то злобно, причем непонятно, на кого злился сильнее — на женщину-лекаря или Сейида.

— Сильный вывих. Он будет хромать с неделю. Мазь не помогла. Ты порошок пил?

— Значит, не сразу поможет. Тебе лежать надо, мул!

— А можно меня не оскорблять?

— Перестану, когда головой думать начнешь! Сейид, приставь к нему стражу, чтобы из комнаты пять дней не выходил! Если, конечно, ты хочешь сохранить ученика и все же сделать его Тенью.

Брови Дженсена взлетели:

— Весь Орден болтает. Тень — редкое явление среди ассасинов. И тебе нужна вся твоя гибкость и мягкость, которой не будет у мальчишки, упрямство которого достигает небес!

Дженсен скрипнул зубами.

— Так он и не выйдет, — рассеянно сказал Джаред. Когда пришла лекарка и занялась Дженсеном, он вернулся к бумагам. Пришли рапорты от соглядатаев во дворце. — Стражи не выпустят.

— Вот и хорошо, — кивнула Хазира.

Дженсен слова Джареда понял не так быстро, а когда понял, дернулся. Руки лекарки надавили сильнее на больное место и он зашипел.

— Откуда меня не выпустят стражи? — процедил он.

— Отсюда, — так же рассеянно ответил Джаред.

Дженсен снова зашипел от боли и злости, но прикусил язык.

Хазира оставила ему мешочки с травами, баночку с мазью и, еще раз сказав Дженсену, что он упрям, как осел, ушла.

И тогда Дженсен взорвался:

— Что значит, не выйду?! У меня есть комната!

— Из которой ты сбежишь, в чем я более чем уверен.

Молодой человек вздохнул, потому что и сам понимал, что врет.

— Я не останусь тут. С тобой, — тихо сказал он и отвернулся к окну.

— Боюсь, у тебя нет выбора, — глянув на насупленного юношу поверх бумаг, сказал Джаред. — Ты сам просил сделать тебя “светлым”. Ты сам согласился беспрекословно выполнять то, что я буду говорить. Тебе придется здесь остаться. Спать можешь здесь, на кушетке. Тебе принесут подушки и покрывало. А также книги, — снова уткнувшись в бумаги, произнес Джаред. — У меня много дел. Меня здесь почти не будет. Так что ты будешь не часто меня видеть. А Марго составит тебе компанию. Еду вам будут приносить. Эльту сюда не пустят, поэтому придется вам пока не видеться. Заодно, будет мотивация, чтобы четко выполнять указания Хазиры и встать на обе ноги через неделю, — он говорил эти слова с равнодушным лицом, но внутри него все связывалось в болезненные узлы. Он знал, что у этих двоих все несерьезно. Но осознание самого факта не становилось от этого менее болезненным. Он не соврал, дел у него, и правда, предостаточно. Возможно, даже придется уехать на два-три дня.

Дженсен молча кивнул, лег на кушетку, подложив под голову ладонь, и повернулся лицом к окну и спиной к Сейиду. На душе было мрачно и слегка тревожно. Потому что он находился в покоях человека, которого старался видеть лишь по необходимости. Потому что, по словам Эльты, он до сих пор во сне шептал имя Халеда. Потому что он был в опасной близости от той части жизни Сейида, знать которую не хотел.

Марго мявкнула откуда-то снизу, проворно забралась на кушетку и на бедро молодого человека, где и улеглась, глядя на Джареда разноцветными глазами и тихо мяукая. Под ее мягкий голос Дженсен и уснул, слишком вымотанный больше душой, чем телом и болью в ноге.

Когда он проснулся, то сразу почувствовал боль в ноге. Затем раздался шелест бумаг и скрип пера. Нехотя повернув голову, он увидел Джареда, который что-то сосредоточено писал. Подле него стояла ваза с фруктами, среди которых были персики. Марго не было на бедре. Он осторожно повернулся. Кошка лежала рядом у него за спиной. Подле кушетки стоял широкий табурет, на котором покоилась пирамида из подушек и покрывала. Рядом стоял еще один табурет, на котором стояла еда и кувшин с водой, а также глиняный горшочек, в котором обычно заваривали травы. Котята играли на полу со скомканными шариками из бумажек.

Дженсен выпил стакан воды, проморгался со сна и тихо спросил:

Джаред поднял рассеянный взгляд, несколько секунд просто смотрел на него, а затем встряхнулся:

— Да, иди в купальню.

Дженсен отрывисто кивнул и принялся стаскивать с себя одежду. Нога все еще болела нещадно, и процесс оказался долгим и раздражающим. Но он, скрипя зубами, разделся и похромал, не глядя на Джареда. А вот сам Джаред не смог удержаться и скосил взгляд. Ему стоило большого труда остаться сидеть на месте. От стройного, худого мальчишки почти ничего не осталось. Теперь при движении под кожей Дженсена перекатывались мышцы. Он много проводил времени на улице, поэтому лицо было темнее, чем тело, загорая на солнце. Опухшая лодыжка выглядела не слишком здорово, как и хромота, но внутри все равно заныло, а в паху сладко потянуло. Он дернул головой и остался сидеть, сильнее сжав перо. Он продолжил писать письмо, а потом скомкал его и бросил в корзину. Он слишком сильно нажимал на перо, в нескольких местах порвав бумагу. Пришлось брать чистый лист и начинать снова.

Дженсен ничего этого не видел, слишком занятый попыткой ровно стоять, пока обливал себя водой и думал о том, как быстрее отсюда уйти. Обтираясь мылом, он пытался мыслить рационально, но эмоции пересиливали любые доводы рассудка, и хотелось сбежать, укрыться там, где никого не было и где бы ему дышалось свободнее.

Поскользнувшись, он, слишком занятый мыслями, не удержался и упал на кафельный пол, ударившись теперь еще и затылком. Теряя сознание, он вскользь подумал о том, какой же сегодня неудачный день.

Услышав звук падающего тела, Джаред поднял голову, силясь понять, что это было. А потом, опрокинув стул, быстрым шагом пошел в купальню. Увидев тело на полу, он сразу оценил ситуацию. Войти сюда никто не мог, через окно тоже не могло ничего прилететь — на окнах были решетки и никаких строений на прямой линии не было, даже горы были ниже, значит… Джаред осмотрел пол и увидел разлитую воду. Да, поскользнулся.

— Грация как у слона, — с легкой улыбкой хмыкнул Джаред, осторожно ступая, подошел к Дженсену и поднял его тело на руки; крови на полу не было. Конечно, он не удержался и осмотрел тело. — Красив. Ох, Дженсен, — он вздохнул и вернулся в покои.

Он уложил мальчишку на кушетку и ощупал голову. Шишка. Ничего страшного, кроме головной боли. Джаред не удержался и провел пальцами по загорелой щеке. Потом его пальцы спустились ниже, коснувшись груди и живота. Джаред вздохнул. Хотелось большего, сильно большего, но он не мог этого себе позволить. Он сидел и смотрел на молодое лицо, столь красивое сейчас, когда черты лица не кривились хмуро, а глаза не смотрели со злым равнодушием, а потом склонился и поцеловал пухлые губы. Разряд тока прошел от губ прямо в пах, и дальше в каждую клеточку тела. Джаред встал, взял мягкую подушку и положил ее под опухшую лодыжку. Потом взял вторую подушку и аккуратно положил под голову. Потом сходил в спальню, взял тонкое шелковое покрывало и, вернувшись, укрыл им нагого юношу. Марго тут же появилась из ниоткуда, забралась на кушетку и улеглась у больной ноги. Джаред постоял и вернулся за стол. Котята носились где-то рядом, Джаред слышал, как они гоняли бумажные “мячики” по полу. Пока Дженсен спал, он как раз смог сосредоточиться на бумагах. Его глаза иногда обращались к юноше на кушетке, но тот лежал, чуть повернув голову к окну, и это позволило, наконец, сосредоточиться и просмотреть документы. Однако он совершенно забыл о времени и вздрогнул, когда бесшумный Кейн склонился возле его стола, глядя чуть насмешливо.

— Тут Эльта, — Кейн выглядел вопреки хмурому выражению, даже веселым.

— Просит передать одежду твоему подопечному. И орехи с медом.