Бо можна в бруд ускочити по уші!
Павло Глазовий

Эти маленькое стихотворение написала десятилетняя девочка, которая очень любит животных и мечтает в будущем стать ветеринарным врачом.

Одним вухом чує спів
Мишки під копицею,
Другим чує, як іде
Дядечко з рушницею,

Так пасеться він собі
У ліску зеленому,
Та працює цілий день
Вухами-антенами.

А коли настане ніч —
Спатоньки вкладається,
Одне вухо стеле він,
Другим накривається.

Сорока-белобока,
Зерно в пыли нашла.
И к мельнице по мостику
В тележке повезла.
Колеса застучали,
Не громко — тук-тук-тук
Зайчата услыхали
Веселый этот стук.
Вытянули ушки вверх,
Но вот беда
С тех пор остались длинными
Их ушки навсегда.

УТРО. Дура эта встала, волосенки расчесала,
Сонно в ванную ползет — там ее подарок ждет.
Не в горшке, а как обычно, на пол я наделал лично.
Пусть позлится, убирая — с добрым утром, дорогая!

Подождал, покуда ЭТА доползет до туалета.
Я — под ноги, оп, споткнулась!
Получилось! Навернулась!

Вышла завтракать старушка, наливает кофе в кружку.
Дикий МЯВ — и все дела! Получилось! Разлила!
Ладно, можно отдохнуть, пару строк в дневник черкнуть.
Запишу, себе не льстя — утро прожито не зря!

ДЕНЬ. Душевно отоспался, только спакостить собрался,
И вот тут, блин, как назло, мне конкретно не свезло.
Видел, шмотки надевала, рыло все размалевала,
Думал, что куда-то прется, хрен поймешь, когда вернется.

А она меня схватила, к коновалу потащила,
Тот мне гад, вкатил укол — срок прививки подошел.
Ничего за муки эти адекватно я ответил,
Мне уколы портят шкурку, ей же — кожаную куртку.

Время даром не терял — по дороге куртку драл
И штаны ее из кожи. Так уделал — не дай боже!
Впредь запомнит, может быть — не фиг, блин, меня лечить!

НЕСКОЛЬКО ПОЗЖЕ.
На кровати рвал игрушку — черепашную подушку,
Так увлекся делом этим, что хозяйку не заметил.
По башке огреб неслабо — что за гадостная баба!
Случай к мести не искал — тут же под кровать нассал.

Но блин, снова облажался — в руки сразу к ней попался.
Как последнего дебила, рожей в луже отвозила!
Как отбился, сам не знаю! Так теперь мочой воняю,
Будто я — ночная ваза, младший братец унитаза.

Мыть меня, наверно будет, может к вечеру забудет?
Защемился в тихом месте, сочиняю планы мести.

С максимально честной рожей я обои драл в прихожей,
У меня инстинкт — и точка! (типа нету когтеточки).
Отдохнуть она решила, пазлы типа разложила.
Что ж, я ей возможность дам собирать их по углам.

ВЕЧЕР. Эта меня мыла (вот зараза, не забыла)
Что за гадство, не пойму, кто я ей — тупой МУМУ?
За мытье ей отомстил, пару чашек ей разбил,
Слушал, как она визжала — на душе полегче стало.
В довершение к разору — ободрал на кухне штору,
Долго прыгал, но достал. Получилось! Ободрал!

БЛИЖЕ К НОЧИ.
Эта крем на рыло мажет, скоро значит спать заляжет,
Свет пока горит, подведу дневной баланс,
В целом день прошел нормально, перевес за мной реально.
Счет в сегодняшнем турнире в мою пользу семь-четыре.

Я вполне доволен счетом, отдых честно заработан.
Все, ложиться можно спать, завтра будет день опять.

P. S.
Да, еще, пожалуй можно ночью поорать истошно,
Пару раз ее поднять — не фиг, блин, спокойно спать.

Состарился пёс — хранитель двора,
Утратил прежнюю прыть.
Подумал хозяин: пришла пора
Юнца на смену купить.

Пошёл на базар и принёс щенка:
«Воспитывай, куцый хвост.
Чтоб мог возле печки ты греть бока,
Ему передав свой пост!»

Малыш подружился со стариком
Природной семьи тесней.
И очень способным учеником
Себя показал к весне.

За домом растаял последний снег,
Когда на хозяйский двор
Вломился чужой и злой человек,
В руке он держал топор.

«Тебя не пущу к родному крыльцу. » —
Послышался лай щенка.
Но много ль такому надо бойцу?
Вполне хватило пинка.

И всё же не даром короткий миг
Держался его заслон.
Сорвавшись с цепи, налетел старик,
Он всё ещё был силён.

Хоть старость затмила его зрачки,
Умерила резвость ног,
На горле врага сомкнулись клыки —
Топор уже не помог.

Вот так и ушли в тот же день и час,
На соловьиной заре:
Старик на крылечке тихо угас,
Малыш уснул во дворе.

Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.

Немало воды утекло с тех пор,
Но люди навряд ли лгут:
По-прежнему крепко стоит тот двор.
Два пса его берегут.

«Не смей подходить. » — завизжала левретка.
Огромный мастиф посулился, что съест.
Свирепый кавказец на верхнюю ветку
Едва за котёнком с разгону не влез.

«Не тронь наши миски! — ворчали овчарки. —
Ещё раз увидим — пеняй на себя!»
И даже дворняга в сердцах из-под арки
Брехала, замшелую кость теребя.

Котёнка облаивал пудель весёлый,
Он лаек-охотниц тревожил во сне.
«Я, может, и добрая, — фыркала колли, —
Но лучше, приятель, не суйся ко мне!»

Ротвейлер с работы притопал устало:
Всю ночь сторожил в магазине меха.
Котёнка увидев, клыки показал он
И коротко рыкнул: «Уйди от греха!»

Но тот же ротвейлер на помощь сорвался,
А с ним и последний безродный барбос,
Как только за нашим котёнком погнался
Какой-то чужой невоспитанный пёс!

За пятку схватила обидчика такса,
За шкирку злодея тряхнул азиат:
«А ну, поживей со двора выметайся!
Ты нам тут, любезный, не брат и не сват!»

От лая трещали в ушах перепонки,
Врага кобели помножали на нуль,
А колли в углу утешала котёнка,
И шёрстку вылизывал рыжий питбуль.

. Сегодня засыпало снегом дорожки,
Но вы не ленитесь к нам в гости зайти —
Взглянуть на красивую белую кошку,
Что спит у кавказца в мохнатой шерсти.